– Ты внезапно исчезаешь и так же неожиданно появляешься. Помнишь, неделю назад мы хотели отметить день нашей первой встречи?

Варяг нахмурился.

– Я надела свое лучшее платье, приготовила праздничный ужин, зажгла свечи, а тебя нет.

– Но я же позвонил…

– Позвонил, – горько усмехнулась Светлана. – Ты действительно позвонил и сказал, что не можешь приехать и что в данную минуту находишься в самолете между Москвой и Санкт-Петербургом.

Варяг помрачнел еще больше. Так оно и было в действительности. На день раньше прибывала большая партия пистолетов из Америки, среди которых были пользовавшиеся большим спросом «митчеллы», «магнумы» и «ремингтоны». В последние годы среди братвы считалось особым шиком иметь именно американский пистолет. Пускай по некоторым показателям он значительно уступал отечественному «макарову», но за каждым стволом стояла трехсотлетняя традиция свободного ношения оружия, тогда как «макаров» напоминал о таких постылых вещах, как армия, ментура и КГБ. Зато каждый из тех, кто приобретал «ремингтон», чувствовал себя духовным наследником Аль Капоне.

– Я не мог, так сложились обстоятельства. И ты забываешь, что у меня есть конкретные обязательства перед людьми. Работа, наконец!

– Работа, говоришь? – двинулась к Варягу Светлана, и под ее туфлями зло затрещали осколки фарфора. – Знаю я твою работу! Это благодаря ей меня вместе с сыном держали в заложниках. Это благодаря твоей работе мы с ним едва не погибли. Ответь мне, разве я могу свободно ходить по улицам, как все нормальные люди?! Даже здесь, в собственном доме, у меня такое ощущение, будто я нахожусь под прицелом. По нашему дому ходят какие-то люди с оружием, и ты думаешь, что мне все это должно нравиться?! Я в первую очередь мать, и мне не безразлично, кем станет мой сын.

– Чего ты хочешь, милая? – грустно произнес Варяг. – Не мы выдумали этот мир. Мы просто следуем его правилам. А об Олежке ты не беспокойся, все будет так, как надо.

Варяг знал, что Светлана совершенно не умеет сердиться. Ее гнев выглядел очень наигранным, а сцена с битьем посуды казалась позаимствованной из какогo-то плохого спектакля. Однако в состоянии возмущения она необыкновенно хорошела: щеки розовели, как от макияжа, спина воинственно выпрямлялась, и вся она походила на готовую к бою амазонку. Совершенно того не сознавая, Светлана добавляла себе несколько баллов сексуальности. Варяг воевать с женой не собирался. Он отбросил в сторону сигарету, оперся о подлокотники кресла, неторопливо поднялся и шагнул к жене. Осколки под его ногами протестующе захрустели.

– Если мне что-то еще дорого на этом свете, так это моя семья. Не сердись на меня, прошу тебя. Я много повидал на этом свете, всего тебе не расскажешь. Я видел очень много горя, Светлана, так давай же хотя бы наш дом сделаем маленьким кусочком рая. Ты не против? – положил Варяг ладони на плечи жены.

Светлана как-то сжалась под его руками, превратившись из могущественной Венеры в доспехах в обыкновенную женщину, которой всегда приятна ласка любимого мужчины. В глубине души Светлана оставалась все той же девушкой, которую Варяг встретил когда-то. Это не он изменился, перевернулся весь мир, потеряв прежние ориентиры. Светлана тоже оставалась прежней. Даже внешне она оставалась такой же красивой и юной, только глаза стали спокойнее и мудрее. Она по-прежнему оставалась единственным существом на свете, в котором Варяг нуждался едва ли не ежедневно.

– Посмотри на меня, – мягко приказал Владислав.

Света медленно, словно с невероятным усилием, оторвала взгляд от сюрреалистической картины – осколков разбитых фарфоровых ваз на дубовом паркете – и отважно взглянула в лицо мужа.

– Ты не понимаешь меня, Владислав.

Ах, как он хотел бы иметь все понимающую боевую подругу, которая после нескольких дней его отсутствия не задавала бы с обидой в голосе глупейших вопросов: почему он так долго отсутствовал, ведь они не сумели попасть на премьеру в Большой и тому подобное. Не объяснишь же благоверной, что их встреча есть, в сущности, подарок судьбы – не проверь его телохранитель подъезд, лежал бы Варяг на столе в покойницкой с рассеченным черепом.

Не рассказывать же Светлане о том, что вчера вечером была взорвана его машина, что неделю назад какие-то беспредельщики попытались расстрелять его из автоматов и что он несказанно рад возможности живым юркнуть в свою нору, где можно не только спрятать усталую голову от случайных и запланированных посягательств, но и просто расслабиться, вытянув во всю длину где-нибудь на мягком диване усталое тело. В такие минуты он хотел бы услышать от Светланы одно: «Уцелел, и слава Богу!» И не нужно было бы переживать по поводу предстоящих объяснений.

– Тебе со мной непросто. Я знаю. Давай сейчас забудем обо всех проблемах – хотя бы ненадолго.

Владислав обнял жену за плечи и вновь увидел в ней хрупкую девчонку, готовую ради часового свидания с любимым добиваться приема у различных начальников, толкаться в длинных очередях и трястись на многих попутках, добираясь по колонии.

– Владислав…

– Ты мне была нужна всегда, я не смогу обойтись без тебя и в будущем.

Владислав нежно привлек к себе Светлану. Под ее ногами хрустнул битый фарфор на паркетном полу. Варяг небрежно отодвинул носком ботинка осколки в сторону.

– Я сейчас подмету, – прошептала Света.

– Не надо, так даже лучше, – продолжал Варяг разгребать осколки. Светлана превращалась в обыкновенную бабу, готовую беспрекословно повиноваться желаниям своего господина. Видимо, в сюрреалистической картине не хватало последнего штришка, и, поразмыслив, художник поместил среди осколков кровать, а на ней поверх раскинутого покрывала два сплетенных тела.

Светлана прикрыла глаза и приняла в себя Варяга.

Варяг не любил делиться своими планами. Подобная привычка вытекала не из недоверчивости к окружающим, а из непредсказуемости жизни. Порой он и сам не знал, как будет протекать предстоящий день. Случались дни, когда ситуация менялась едва ли не каждый час, и он просто поступал по обстоятельствам – спешил туда, где его присутствие было нужнее всего. Случалось и так, что завтракал он дома, обедал где-нибудь в Дели, а под утро снова возвращался в Москву. О его отбытии и приезде всегда было известно только самому узкому кругу лиц, и то лишь потому, что кто-то должен был в целях безопасности довезти его до дома.

Но с некоторых пор у него возникало впечатление, что некто неизвестный и всесильный знал о его планах не меньше, чем он сам. Уже третий день его упрямо пас серый «Вольво». Следовало отдать шпикам должное: вели наблюдение они очень осторожно и старались держаться на почтительном расстоянии.

Однажды Варяг не выдержал и приказал бойцам проверить машину на вшивость, но как только они стали приближаться к иномарке, шофер прибавил газу, и «Вольво» затерялся в лабиринте переулков. «Вольво» был замечен снова на следующий день в аэропорту, когда Варяг отбывал в Малайзию – навязчивая иномарка припарковалась совсем недалеко от бронированного «Мерседеса» Варяга. Выходя из машины, смотрящий чувствовал, как его спину сверлят заинтересованные взгляды. О своем отлете в Сингапур Варяг обмолвился лишь три часа назад по сотовому телефону. Связь вполне могла прослушиваться. а если так, то, следовательно, против Варяга играла очень подготовленная и солидная команда, не только умеющая обращаться с современной шпионской аппаратурой, но и располагающая деньгами для ее приобретения.

Можно было бы обрушить на неизвестных нахалов весь свой гнев, разбить их самодовольные морды о пластиковые панели шведской машины, тем более что к слежке спецслужбы, как установил Варяг, не имели никакого отношения. Однако хотелось узнать, как далеко может зайти любопытство неизвестных соглядатаев. Чувствуя за собой какую-то силу или попросту не считая Варяга особенно серьезным соперником, они начинали наглеть и дышать ему в затылок. А накануне вечером он увидел «Вольво» почти у самого дома. Если так будет продолжаться, то скоро неизвестные пинком распахнут дверь его квартиры.